Мамыраев, Фаткулин
Ергешалы Мамыраев -
доцент, заведующий кафедрой казахского языка
Южно-Казахстанского технического университета.
Фатих Фаткулин -
доцент кафедры мировой литературы
г. Шымкент Республика Казахстан
Горизонты современной прозы
Содержание работы раскрыто в трёх главах, которые охватывают важнейшие аспекты литературного творчества и основные проблемы взаимосвязей мифологизма и фольклоризма с практикой современной прозы. Это - проблема авторства, которая разительно отличает народное и профессиональное творчество. В первой главе "Мифологизм и фольклоризм авторского видения действительности" рассмотрены сложные вопросы авторства и проявления его в произведениях, которые относятся к различным формам и жанрам раскрытия жизни человека и общества. То, что образ автора в мифологических и фольклорных текстах «проявляется в скрытой форме, как система народных ценностных ориентаций, элементов обобщенно-народного менталитета» (стр.21 работы) своеобразно, творчески используется нашими писателями-прозаиками. Наиболее ярко, наглядно раскрыто данное явление автором монографии на примере анализа романа Ч. Айтматова "Буранный полустанок", где замечен фольклоризированный тип авторства, отличающийся обобщенно-личной субъективностью и в то же время наличием авторской позиции современного писателя. Совершенно прав А.Гаджиев, утверж-
дая, что авторское сознание в романе выражено не прямо, а посредством определения позиции повествователя. Этим самым большую значимость приобретают взгляды и позиции героев, особенно Едигея, может быть и Казангапа, но несомненно - самого народа.
Круг произведений, к анализу, которых обращается автор монографии, довольно широк. Это писатели, в первую очередь, Азербайджана, затем писатели русские, киргизские, узбекские, молдавские... Думается, из казахстанцев, кроме Анатолия Кима, можно было бы исследовать творения весьма талантливых и известных широко прозаиков О. Бокеева и Р. Сейсенбаева. Есть и другие имена, но всё это говорится не в упрёк исследователю А. Гаджиеву, а для подтверждения того, что обогащение содержания и формы современной прозы происходит за счёт сложных связей с мифологизмом и фольклором не только благодаря открытиям писателей «заграничных» (Кафка и другие), но и прозаиков обширных пространств и долгой поры развития культур народов Евразии.
Наиболее полно и многосторонне рассмотрена собственно поэтика современной прозы в сложных, самых разнообразных связях с поэтикой мифов и фольклорных творений в главе «Мифо-фольклорные элементы в поэтической системе произведений». Мы неслучайно в начале заметок упомянули имя Александра Веселовского, чья историческая поэтика расширила горизонты литературоведческой науки, углубила меру понимания духовных и эстетических ценностей, выраженных человеком и народом в форме искусства слова. Но, к сожалению, человечество (не только отдельные люди), несмотря на его открытия, снова сползло на позиции традиционного понимания темы и идеи, автора и героя, сюжета и композиции, языка и образа. Более того, утвердилась нормативная, упрощённая литературная наука, удобная, разве только для первокурсников гуманитарных вузов. Исследователь А. Гаджиев разрывает путы нормативного литературоведения и не только напоминает о настоящей поэтике (это делают почти все литературоведы!), но и сам её использует. По мере сил развивает, творчески подходя к её важнейшим аспектам. В его книге на обширном материале рассмотрены проблемы мифологизма и фольклоризма в составе художественной ткани современной прозы в отношении композиции, сюжетосложения и хронотопа. Не видя необходимости в пересказе работы исследователя, отметим, что у него нет привычного в наше время отрыва содержания от формы литературного произведения ради удобства анализа. Напротив, он продолжает утвердившиеся в нашем литературоведении благодаря трудам Г. Гачева, В. Кожинова, П. Палиевского и других учёных, идеи содержательности литературных форм. А. Гаджиев, к примеру, утверждает, что композиция произведения словесного искусства отличается не формальными, а самостоятельными структурными и семантическими особенностями, является завершенной и замкнутой системой. Потому она не безразлична к содержанию, сюжету художественного произведения, будь то миф, сказка или современный роман.
Раскрывая проблемы мифологизма и фольклоризма сюжетосложения, автор монографии обращается к вопросам историко-типологической специфики сюжета. Оригинальность суждений и научных изысканий А. Гаджиева в том, что он оперирует не давно утвердившимися в философии понятиями содержания и формы (их он не отвергает, а обогащает!), а вводит сюжет в систему трёх семантических ценностей, вполне естественных и наглядных не только для учёного, но и писателя, читателя: автора, среды и традиционной поэтической модели мира. Они и являются, источником литературного творчества, определяют меру ценности и высокого качества словесного произведения при условии, когда творцом является талант, мастер. Как видим, в этих условиях нет необходимости выяснять, к чему относится сюжет - к содержанию (как считали, скажем. А.М. Горький, Г.А. Абра-мович) или форме (литературоведы Л.И. Тимофеев, Г.Н. Поспелов)?
Особенно в разделе «Мифологизм и фольклоризм хронотопа» второй главы автору удалось целиком преодолеть тесные рамки нормативного литературоведения, ибо он учитывал свойства и особенности как теоретико-типологическую, так и историческую специфику различных типов временной и пространственной связи, отражающие мифологические и фольклорные сюжеты. Для выявления своеобразия пространственно-временной организации современных художественных творений он обращает внимание на такие оригинальные качества, генетически связанные с устной традицией бытования и распространения мифов и легенд: временная инвариантность, ориентация на бесконечное время, цикличная концепция времени, героецентризм и другие.
Как видим, содержание и пафос работы А. Гаджиева направлены против упрощенчества в анализе современных явлений в прозе, гладкописи при создании прозы на современном этапе. Однако заметим, где худосочность и безликость прозы наиболее характерны были для литературы периода культа личности в стране, а также брежневского застоя, в канун перестроечной поры, когда число членов Союза писателей СССР достигло 10 тысяч, значит, прозаиков насчитывалось около половины этой цифры. Если учесть, что пишущая братия, не охваченная членством в союзе, числом также большим, создавала прозаические творения, а настоящего читателя могли удовлетворить только десятка полтора - два имён (Ч. Айтматов, В. Распутин, Ю.Самедоглу, Ю. Рытхеу и другие), то становится ясным, насколько низок был идейно-художественный уровень нашей литературы. Критик В. Лакшин отмечал, что в начале 60-х годов, по мнению поэта А.Т. Твардовского, тогдашнего редактора «Нового мира», «читатель совершенно не удовлетворен уровнем нынешней прозы, только немногие литературные творения не оскорбляют его чувства правды» (В. Лакшин "Новый мир" во времена Хрущёва. Дневник и попутное (1953-1964). М., 1991, стр.141.). Все эти мысли приходят в голову потому, что исследователь А. Гаджиев в своем труде обратился к изучению произведений прозы, которые обогатились в своем содержании и художественной форме обращением к народным истокам творчества, философской мысли и первородной духовности.
Одна из насущных задач современного литературоведения и всей науки - это преодоление евроцентризма, въевшихся в нас стереотипов, раскрытие богатых духовных основ и творческих истоков всех народов мира. Особенно евразийских, находящихся в поле нашего зрения и чувства. В книге это делается органично, научным анализом, выражением огромного потенциала эпоса древнего и сегодняшнего. И в этом, пожалуй, можно увидеть и подчеркнуть ценность исследовательской мысли А. Гаджиева.
Настоящий мастер слова, талантливый писатель и самородок в народе свободен в своем выборе форм и видов творения в слове. Как отмечал великий русский писатель Л.Н. Толстой, большой художник не создает творения по канонам и нормам, он находит свои формы. Многообразны и оригинальны также жанры и виды эпоса в мифологии, фольклоре, что оказало влияние и на современную прозу. Эти и другие проблемы анализирует А. Гаджиев в третьей главе работы – «Мифологические и фольклорные традиции как жанрообразующие факторы». Нам показались важными и ценными не только исследования в области традиционных жанров (они сделаны глубоко, веско), а также в раскрытии типологии жанровых инвариантов на базе эпоса тюркских народов, но и выявление наиболее характерных, встречающихся сегодня обновленных эпических форм. Это явилось результатом кропотливого труда учёного над богатым, но недостаточно исследованным фольклорным наследием народов в частности, месхетинских турок.
Здесь А. Гаджиев также наносит удар по догматическим евроцентристским представлениям о современном эпосе ряде исследователей и критиков, которые не учитывали такие весомые факторы, как национальные традиции, своеобразие мышления мастеров прозы, меры и направленности их таланта. Так, на обсуждениях за «круглым столом» проблем развития романа в литературах Прибалтики и «младописьменных» народов в 1970-1971 годах (терминология того времени) учёные-литературоведы говорили о расцвете эпоса нового времени. О расширении его эстетического диапазона (Р.Бикмухаметов, Г.Ломидзе), об исторической реальности и мифе (Л.Якименко) и в то же время некоторые учёные критерием художественной и жанровой высоты посчитали европейский роман. У критика А. Марченко возникло сомнение в «романности» эпопеи М.О.Ауэзова «Путь Абая». Очень снисходительно относится она к таланту одного из видных восточных мыслителей, всемирно известного писателя: «В «Абае» - уж очень многое от романа: и характер бытовых деталей, и интонация повествования... И всё-таки это ещё не роман в подлинном смысле слова, ибо М. Ауэзов не столько исследует жизнь Абая - жизнь удивительную, жизнь историческую (не человек - эпоха, в нём ломается время и поворачивается судьба целого народа!), - сколько перелагает народное предание об Абае: Абай- зрячее око, Абай- отзывчивое сердце, Абай- мудрость народа, то есть в полном соответствии со своей теоретической установкой создаёт героический образ народного заступника. М. Ауэзов сознательно не вступает в спор с уже сложившейся, сохранённой народной памятью...» (Вопросы литературы", 1971, №9, стр.40). Прервём рассуждения критика, ибо по её мысли талантливому автору и высокохудожественной эпопее (признано всеми!) мешают дотянуть до «романности» - «народное предание», «мудрость народа», «народная память»... В труде А. Гаджиева такому узкому взгляду на мир от Адама и до наших дней из европейского окошка противопоставлены животворящие духовные ценности народов в мифах, фольклорных и профессиональных эпических творениях.
Монография Асифа Гаджиева, написанная на основе многолетних трудов и поисков, глубокого проникновения в филологическую и философскую суть тесных, органических связей эпоса прошлого и сегодняшнего, всесторонне раскрывает поэтику прозы. Этим самым оттесняются на обочину устаревшие догматические мерки, утверждается новый плодотворный взгляд на новые литературные явления, отмеченные печатью высокого таланта, созданных на основе бережного отношения к великим созданиям народов.